Статья посвящена анализу сведений исторического сочинения ‘Абд-аль-Гаффара (далее Абдулгаффар) Кырыми «‘Умдат аль-ахбар», в которых хронист рассказывает о чудесах хана Берке. Автор статьи предлагает свою интерпретацию, почему Абдулгаффару Кырыми понадобилось при описании времен правления Берке наделить его способностью творить чудеса, назвать «шейхом» и «распространителем ислама» в Золотой Орде. Абдулгаффар Кырыми, который хорошо знал османские исторические сочинения об исламе и создавал свой труд в рамках османской историографической традиции, написал историю хана Берке в понятной для османских читателей подаче с добавлением популярных у осман исламских сюжетов. Тем самым Абдулгаффар Кырыми вписал историю джучидов в исламскую историю, а первого мусульманина-чингизида наделил и эпитетом распространителя ислама. Так история Золотой Орды вошла в общие «исламские истории» обширной османской историографии, а история династии джучидов, как и история династии османов, стала исламской со времен основателей Улуса Джучи.

Институт абыстайства, известный на сегодняшний день, в том или ином виде сформировался и функционировал среди предков татар сотни лет. На протяжении столетий абыстай выполняли роль мугаллимов, то есть учителей и духовных наставников для татарок. Актуальность темы данной работы обусловлена тем, что она является важной составляющей частью такой проблемы, как история женского и исламского образования у татар. Вводятся в оборот полевые материалы, собранные автором в период с 2022 по 2024 г. Данная статья является первым исследованием, в котором дается комплексное описание феномена абыстай в аспекте исторических преобразований. В работе подробно анализируется состояние института абыстайства в разные исторические эпохи до начала ХХ века. Осмысляется вклад института абыстайства в развитие системы образования татарского народа. Выявляются особенности деятельности абыстай и многогранность их роли в жизни татарского общества до начала ХХ века. В статье также отмечается заслуга абыстай в сохранении национально-культурной идентичности татарского народа.

Трактат Сулеймана Бакыргани (1091–1186) «Ахыр заман китабы» («Книга о конце света») представляет собой значимый памятник суфийской литературы XII века. Сулейман Бакыргани, также известный как Хаким-Ата, был выдающимся тюркским суфийским шейхом и учеником Ахмада Ясави (1093–1166), основателя тариката Ясавиййа. Его произведения оказали значительное влияние на развитие тюркской религиозной литературы. Идеи Сулеймана Бакыргани нашли отражение в творчестве последующих поколений поэтов и мыслителей, таких как Ш. Заки (1822–1865), А. Каргалы (1782–1833) и М. Кутуш-Кыпсаки (1763–1849). Первое издание книги «Бакырган китабы» вышло в 1846 году. Затем она переиздавалась на чагатайском диалекте языка тюрки в 1860, 1897, 1900, 1901, 1906, 1908 годах. Перевод этого трактата на русский язык был осуществлен протоиереем Евфимием Александровичем Маловым (1835–1918) в 1897 году, что стало важным вкладом в развитие исламоведения. Е.А. Малов – профессиональный миссионер, профессор Казанской духовной академии по кафедре противомусульманских предметов, один из ярких представителей «казанской школы востоковедения», протоиерей Богоявленской церкви г. Казани. Выполненный им перевод трактата «Ахыр заман китабы» носит однозначный миссионерский характер и поэтому перегружен комментариями и пояснениями в пользу православной точки зрения, что не может не влиять на точность передачи оригинального содержания. Е.А. Малов акцентирует внимание на эсхатологических аспектах трактата, критически выделяя различия между исламским и христианским представлениями о конце света. Несмотря на миссионерскую направленность, перевод Е.А. Малова стал важным источником для изучения исламской эсхатологии и суфийской литературы в русскоязычном контексте. Он способствовал знакомству широкой аудитории с мусульманскими представлениями о конце света, хотя и в интерпретации, ориентированной на христианскую аудиторию.

В статье на основе историко-генеологического анализа реконструируется история мусульманской духовной культуры Горной стороны – исторической территории на юго-западе современного Татарстана и сопредельных областей. На основе нарративов и широкой базы документальных источников из государственных архивов показаны родовые и культурные связи между разными историческими областями проживания татар, активное взаимодействие между разными династиями улемов и традиции наставничества. В публикации представлена одна из малоизвестных ветвей родословной мусульманского богослова Шигабутдина Марджани, а также ряда других религиозных династий из Горной стороны. Они играли видную роль не только на малой родине, но и за ее пределами.

Научная актуальность статьи обусловлена возможностями рассмотрения процессов интеграции казахского общества в общероссийское пространство через взаимодействие с различными социальными стратами татар-мусульман Волго-Уральского региона и Сибири в ХIХ вв. Изучение роли татар в реализации культуртрегерской миссии на окраинах России не потеряло актуальность и на сегодняшний день. Оно востребовано не только с точки зрения обеспечения геополитических интересов России в Центрально-Азиатском регионе, но и в плане сохранения исторически сложившихся культурных, экономических и духовных связей. Статья посвящена изучению влияния татарской земледельческой и бытовой культуры на казахов, переходящих к оседлому образу жизни.

Ведущим подходом к исследованию данной проблемы стал сравнительно-сопоставительный метод исследования, позволивший представить и изучить элементы казахской и татарской бытовой культуры в сопоставительном плане, а также диахронный метод, позволивший исследовать этапы перехода к оседлому образу жизни казахов Младшего и Среднего жузов и описать особенности данных периодов. В результате исследования было выявлено, что в процессе перехода к земледелию казахи меняли свой быт не на русский, а на татарский. Быт казахов был тесно связан с мусульманской культурой, на что существенное влияние оказали татары-мусульмане, несмотря на усилия православных миссионеров перевести казахов в православие, казахи перенимали мусульманскую бытовую культуру.

Материалы статьи могут быть полезными для составления музейных экспозиций этнографического характера, а также могут быть полезными для преподавания спецкурсов на исторических специальностях высших учебных заведений.

Мусульманские офицеры Российской империи сыграли важную роль как в военной, так и в духовной жизни империи. Они были ответственны не только за выполнение боевых задач, но и за соблюдение религиозных традиций своих солдат, таких как пост в рамадан и следование халяльным нормам питания. В условиях Первой мировой войны мусульманские офицеры проявили исключительное мужество и стратегическое мастерство, сражаясь на Кавказском фронте и других участках Восточного фронта. Однако с приходом советской власти после Октябрьской революции 1917 года многие офицеры оказались в сложной ситуации, были вынуждены эмигрировать или поддерживать белогвардейцев в Гражданской войне. Исследование их вклада в армию Российской империи раскрывает важные аспекты служения в многонациональной армии и достижения баланса между религиозной преданностью и лояльностью государству.

Статья посвящена анализу изучения и освещения такого важного элемента инфраструктуры российских мусульман округа Оренбургского магометанского духовного собрания, как зийараты и кладбища. Значительная часть исходного материала получена в ходе работы над серией энциклопедических словарей «Ислам в Российской Федерации», выпускаемой Издательским домом «Медина». Сделан вывод о том, что зийараты и кладбища представляют собой один из важнейших элементов мусульманской инфраструктуры. В таковом качестве они внесли важный, хотя и пока недооцененный вклад в сохранение мусульманской идентичности; особенно выросло их значение в советский период в условиях закрытия и конфискации других элементов инфраструктуры (мечети, система образования, издательская деятельность, СМИ, благотворительные общества и др.). Поднята проблема дальнейшего изучения и сохранения кладбищ и зийаратов как одного из важнейших элементов мусульманской инфраструктуры. 

Статья посвящена анализу роли суфизма в духовной жизни Дагестана на примере наследия шейха Сайфуллы-кады Башларова. Автор рассматривает исторические, теоретические и практические аспекты тарикатов, с которыми был связан шейх, и подчеркивает значение его духовной школы в формировании исламской идентичности региона. Особое внимание уделяется влиянию его учеников на формирование исламского образования в Дагестане и сохранение духовной преемственности в условиях политических и социальных перемен XX века. Также акцент сделан на развитии шазилитского тариката и его особенностях как духовной школы. Приводятся конкретные примеры духовного наставничества, раскрываются механизмы передачи знаний и ценностей в контексте репрессий и модернизации, что придает исследованию актуальность и теоретическую значимость.

В представленной статье автор исследования осуществляет попытку осмысления основных исламских методологических подходов, начиная с выработанных в классический период становления исламской богословской мысли и завершая современными эпистемологическими альтернативами, предлагаемыми последователями умеренно традиционалистской и интегративной исламской мысли. Вначале рассматривается методологический фундамент исламского теологического исследования, представленный двумя основополагающими принципами ислама – принципом Единобожия (мабда’ ат-таух̣ӣд) и принципом традиции (мабда’ ан-нак̣ль), а также методологическими опорами в виде интегративного принципа (мабда’ такāмуль), принципа единства в разнообразии (мабда’ ат-таух̣ӣд фи аль-ихтиляф) и принципа целостного подхода в образовании (мабда’ ат-такāмуль аль-ма‘рифи), способствующими гармоничному сочетанию исламских и светских подходов в научно-исследовательской деятельности современных теологов. Далее приводятся идеи шести основных мусульманских методологических школ, сформировавшихся на заре исламской мысли, четыре из которых (ахль аль-хадис, аш‘аритская, матуридитская, суфийская) представляют доктрину правоверного суннитского (традиционного) ислама, и имеющих единомыслие в фундаментальных вопросах и разнообразие во второстепенных, что создает методологическое многоголосие. Затем анализируются отличные от традиционных современные исламские методологические тенденции (модернизм, неомодернизм, ультрамодернизм), бросающие вызов исламской традиции (нак̣ль), что указывает уже не на полифонию, а на методологический диссонанс, ответом на который стал исламский неотрадиционализм, направленный на преодоление методологического хаоса (дисбаланса). В результате анализа различных исламских методологических направлений, начиная с эпохи «премодерна», завершая «современным» периодом, в заключение предлагаются наиболее оптимальные методологические подходы для подготовки мусульманских теологов России, представленные умеренным традиционалистским подходом М.-Са‘ида М.-Рамадана аль-Буты и концепцией интеграции знаний (так̣āмуль аль-ма‘рифа), разработанной сторонниками школы исламской интегративной мысли, предлагающими конкретные исламские методологические альтернативы современному секулярному пространству.

В статье раскрывается важность политической и миссионерской роли священнослужителей во время проведения специальной военной операции. Обоснованы условия эффективности их работы в Вооруженных силах РФ: обращение к историческому опыту страны, понимание перспективы взаимодействия различных конфессий с силовыми ведомствами РФ. Авторами описана программа по подготовке специалистов с углубленным изучением культуры и истории ислама для работы в Вооруженных силах России. Она представляет собой ряд действий: назначение имамов; создание и работу Координационного межконфессионального совета при заместителе Министра обороны РФ – начальнике Главного военно-политического управления Вооруженных сил РФ; проведение сборов военного духовенства федерального масштаба; проведение семинаров, круглых столов на региональном и федеральном уровнях. Описан опыт Республики Башкортостан в области осуществления работы с военнослужащими в рамках функционирования Российского исламского университета Центрального духовного управления мусульман России (г. Уфа).

В последние годы в России происходит активное развитие практики психологического консультирования мусульман. Российские специалисты описывают потенциал и возможности адаптации различных психотерапевтических методов к работе с клиентами-мусульманами. Одним из них может стать позитивная психодинамическая психотерапия – комплексный психодинамический метод с позитивным гуманистическим представлением о человеке, автором идеи и концепции которого является Носсрат Пезешкиан, немецкий психотерапевт иранского происхождения. Идея транскультуральности заложена создателем указанного метода в самом его основании, поэтому важнейшими качествами психолога являются, с точки зрения психодинамической психотерапии, открытость новому и неизвестному, гибкость, оптимизм, религиозно-духовное мировоззрение. Трансформация ценностей и изменение ролевых концепций, поведение, не соответствующее культурным нормам, связанные с модернизационными процессами, миграциями и урбанизацией, приводят к постоянно расширяющемуся репертуару культурных норм и ролевых моделей, что важно осознавать консультирующему специалисту. В связи с этим развитие межкультурной компетентности психолога – важнейшая задача в любой стране и культуре.

Базовые идеи позитивной психодинамической психотерапии, например, поддержание баланса в разных сферах жизни человека и гармоничное развитие личности, полностью соответствуют исламским ценностям; переработка конфликтов, развитие первичных способностей, позитивная интерпретация симптомов может реализовываться с опорой на исламские ценности и ресурсы. Притчи, истории (например, из жизни пророков), религиозные идеи и ценности, используемые в процессе психологического консультирования, позволяют предложить клиенту основы для идентификации, являются для него защитой, дают возможность увидеть неожиданный способ решения проблемы, помогают расширению репертуара понятий, ценностей и решений конфликтов.

Исламские ценности оказывают влияние на выбор моделей поведения внутри мусульманских семей. Регулирование семейно-брачных отношений предполагает использование супругами канонических источников, правовой системы, ресурсов веры, призванных стабилизировать отношения. Конфликт как часть семейной жизни способен значительно повлиять на благополучие и будущее членов семьи. От умения мусульманки выбирать внутренние и внешние источники для разрешения конфликта зависит социальное и психологическое благополучие членов семьи. Изучение практик, используемых мусульманкой для разрешения конфликтов в семье, причин конфликтов, выявление отношения мусульманки к конфликтам позволит улучшить механизмы содействия сотрудничеству между членами семьи в ситуации затяжных и острых противоречий. Анализ форм поддержи мусульманки в конфликте, освещенных на мусульманском сайте, позволит выявить институциональные рамки, в которых ей предлагается действовать для урегулирования конфликта. Делается вывод о том, что, наряду с личными ресурсами веры и классическими исламскими формами помощи в конфликте, мусульманка использует частные, не религиозно мотивированные практики. Актуализация при работе с конфликтом сложной гендерной идентичности, основанной на Коране, может иметь многоуровневые последствия. Представления супруги о гендерной иерархии как неотъемлемой части мусульманской традиции используется ею выборочно и ситуативно, в то же время данные сценарии при ответственном ее соблюдении религиозных предписаний способны компенсировать действия социальных изменений, которые угрожают целостности личности мусульманки, мусульманской семьи и уммы.